Кино и немцы

Дэн Джолин

Empire, октябрь'2009

«Господи боже, на улице снег идет! Снег!» – Лоуренс Бендер выглядывает в открытую дверь на крыльцо, где курят мужчины в нацистской форме и женщины в изящных шляпках и костюмах 40-х годов. Бендеру, постоянному продюсеру Тарантино еще со времен «Бешеных псов», есть чему изумляться. На дворе декабрь, и, возможно, до него только сейчас дошло, что сегодня почти ровно пять месяцев с того дня, как старый приятель позвонил ему насчет сценария, который буквально только что закончил. Сценария, о котором он за десять лет успел все уши прожужжать. Сценария, который никто, даже сам Бендер, уже не чаял увидеть на экране. И все же именно Квентин Тарантино в День Независимости не только сообщил, что сценарий готов, но спросил: «Думаешь, успеем его к Каннскому фестивалю сделать?»

До 62-го Каннского кинофестиваля оставалось десять месяцев. Столько времени было у Тарантино, чтобы склепать «Бесславных ублюдков», самый свой амбициозный фильм, которым его дразнили еще во времена работы в Видео Архиве. Бендер схватил салфетку и быстро подсчитал: «Если хотим уложиться до Канн, надо начинать в этот понедельник. Нам, скорее всего, понадобится 14 недель на сами съемки, это оставляет 14 недель на препродакшн и 13 недель на постпродакшн. Можем успеть, но придется поднапрячься. В конце концов, еще никто не видел сам сценарий, у нас нет денег и даже актеров нет!»

И вот спустя пять месяцев они здесь, в Берлине. Они приехали сюда еще в августе, вместе с оператором-постановщиком Робертом Ричардсоном, монтажером Салли Менке и продюсерами Пилар Савон и Эрикой Штейнберг. За это время команда разрослась до 60 актеров и почти 200 членов съемочной группы и обосновалась на студии Бабельсберг, старейшем павильоне мира. Здесь еще в 1927 году Фриц Ланг снимал «Метрополис», а в 2002-м Роман Полански воссоздал варшавское гетто для «Пианиста», драмы о Холокосте, принесшей ему «Оскара». Тарантино превратил студию в улицу оккупированого Парижа.

Сегодня, правда, Тарантино снимает в городе, в одном из сетевых кафе, которое для фильма переоборудовали в знаменитый парижский ресторан «Максим». Еще только девять утра, но режиссер собран и полон энергии. Если он и испытывает какое-то напряжение, то по нему не скажешь. Тем не менее, Тарантино, улучив момент, сообщает, что работа над многострадальным сценарием «Бесславных ублюдков» была сильнейшим стрессом в его жизни.

«Про съемки я могу сказать то же самое, – признается он. – Если бы я не был уверен, что смогу сделать как надо, я бы не стал браться. Но я точно знал, что должен закончить этот сценарий – даже если бы до съемок никогда не дошло, – просто чтобы отвязаться от него. Чтобы можно было обратиться к чему-то еще. Пришлось, так сказать, влезть на эту гору, чтобы посмотреть, где тут рядом еще горы».

Что же, он действительно думал, что до съемок не дойдет? «Ага. И это странным образом как-то облегчало задачу. Сама мысль о том, что я не буду снимать это кино, возвращала меня к работе над сценарием. В какой-то момент я думал сделать из него мини-сериал, потому что там еще целая побочная история, которую пришлось бросить, но ее можно использовать потом для приквела, если фильм хорошо пойдет. Разработал сериал на двенадцать часов. Даже структуру эпизодов продумал и все такое».

Многие годы ходили слухи, что Тарантино просто не знает, как закончить сценарий, и сейчас он бы хотел прояснить этот момент: «Дело было не в том, что я не знал, как закончить, – говорит он. – Когда садишься писать сценарий, ты обычно уже знаешь концовку. Дело было в том, что я никак не мог прекратить его писать. То есть проблема была не в концовке, а в самом объеме этого сценария. Это был уже не фильм, а нечто огро-о-омное. И я думал: “Какого хрена, я что, уже и из фильмов вырос?” К тому же в последние годы стали появляться очень приличные сериалы, и идея выпустить “Ублюдков” как набор DVD начала казаться вполне удачной. После “Убить Билла” я много времени провел, обдумывая это».

К счастью, Квентин все же опомнился – после ужина с Люком Бессоном. Тарантино поделился с ним концепцией мини-сериала, но Бессон ответил: «Ты один из немногих, ради чьих фильмов я готов ходить в кино. И я не хочу, чтобы ты убил кучу времени на что-то, что можно посмотреть дома».

«И меня это зацепило, – говорит Тарантино. – Действительно зацепило. Так что когда пришло время, я себе сказал – ну хорошо, посмотрим, выйдет ли из этого фильм...»

Результат – размашистый эпик о Второй мировой войне, который присвоил себе американское прокатное название (правда, написанное с ошибками) фильма Энцо Кастеллари “Quel Maledetto Treno Blindato” (буквально – «Чертов бронепоезд») 1978-го года. Действие начинается во французской провинции и быстро переходит к шокирующей сцене, в которой садистский полковник Ланда (Кристоф Вальц), известный как Охотник на евреев, жестоко убивает всю семью Дрейфус – за исключением дочери Шосанны, которая сбегает в Париж и устраивается работать управляющей в частном кинотеатре.

Безопасность ее оказывается под угрозой, когда Геббельс, министр пропаганды Гитлера, выбирает этот кинотеатр для премьеры своего нового фильма «Гордость нации». Но Шосанна не знает, что в это время команда американо-еврейских киллеров под командованием лейтенанта Альдо Рейна (Брэд Питт), известная как Ублюдки, высаживается в тылу врага. С ними выходят на связь британцы, у которых разработан детальный план по убийству Гитлера прямо на премьере, и все эти линии сходятся в жутко кровавом финале. И если вышеизложенное не совсем похоже на трейлер, который вы видели, то это потому, что «Бесславные ублюдки» – не просто фильм про героя на задании. Чтобы проникнуться, посмотрите для начала «Куда залетают только орлы» (1968), где полфильма приходится гадать, является ли Ричард Бертон двойным агентом, или «Грязную дюжину» (1967), где, прежде чем собственно приступить к военным действиям, дюжина две трети фильма тренируется, а затем еще лавирует по английской глубинке.

Это, впрочем, не означает, что Вторая мировая война использована просто как фон. Тарантино свое дело знает. «Когда я начал писать, я закопался в исследования, – рассказывает он. – В частности, там еще была целая история с черными войсками, которая в принципе может стать вторым фильмом. Но проблема была в том, что я засовывал в фильм все, что узнавал, и в конце концов он превратился в урок истории. Так что когда я вернулся опять к сценарию – да, я еще должен был изучить жизнь в оккупированной Франции – мне пришлось переписать его заново. Безо всяких исследований, – он ухмыляется. – Я не хотел связывать себя чем-либо, кроме собственного воображения».

Сцена, которую снимают сегодня, небольшая, но одна из ключевых. В ней Шосанна (Мелани Лоран) идет на свидание с Фредриком Цоллером (Даниэль Брюль), молодым нацистским снайпером, который влюбился в девушку, не зная об ее происхождении. На площадке очень тихо, малейший скрип или шелест вызывает недовольство. В отдельной комнатушке Тарантино, оператор Ричардсон и первый ассистент режиссера нависли над круглым столом, за которым к Цоллеру и Шосанне присоединяются Геббельс (Сильвестр Грот) с любовницей (камео Джули Дрейфус) и гестаповцем (Август Диль). Тарантино предлагает EMPIRE расположиться позади Ричардсона, пока сам он инструктирует девушку с хлопушкой: вместо номеров дублям присваивают имена, и предстоящий дубль назван в честь Фредерика Элмса, постоянного оператора Линча.

Когда дубль завершен, первый ассистент режиссера подстраивает шутку, которую команда Тарантино всегда играет над новичками. Группе сообщают, что у вас день рождения, и все бросают свои дела, чтобы спеть. Смущение от этого совершенно невыносимо. В этом смысле у Тарантино всегда весело. Заснувшие на площадке, например, потом находят на Стене Позора свои фото, где к ним прицеплен огромный резиновый член. Между дублями включают музыку (сегодня играет хит 70-х “Hocus Pocus” группы Focus, нидерландских прог-рокеров), а если активность затухает, Тарантино орет: «А ну-ка, еще разок! Почему?» На что все хором устало затягивают: «Потому что нам нравится снимать кино!»

Тарантиновские шутки сегодня, возможно, частично связаны с тем, что, несмотря на общую серьезность темы, сцена в кафе полна черного юмора, напоминающего о военной комедии Эрнста Любича «Быть или не быть» 1942 года. «О, по-моему, это очень смешная сцена, – говорит он. – В фильме полно забавных эпизодов, но этот больше всего в духе “Быть или не быть”. Он завязан на ситуацию с Шосанной, но все, что происходит за столом, очень, очень смешно, порой до неприличного смешно».

Особенно старается Грот в роли Геббельса, играя по-новому в каждом дубле, в одном он даже разражается песней «Я хотел бы быть цыпленком» из немецкого хита 1936 года “Gluckskinder” («Счастливчики»). «Дело в том, – объясняет Тарантино, – что меня всегда завораживал тот факт, что Геббельс был главой студии и считал эту работу одной из основных. А большинство фильмов, которые он делал, были комедии и мюзиклы. Если хотите увидеть марширующих нацистских штурмовиков, смотрите американскую или британскую пропаганду. Не таков Геббельс. Если бы вы жили в то время в Германии и о войне судили только по кино, вы бы даже не подозревали, что идет какая-то война!»

По словам Тарантино, еще одним любимым жанром Геббельса была «Жизнь замечательных людей». Это в какой-то мере объясняет, почему в «Бесславных ублюдках» новый фильм Геббельса «Гордость нации» посвящен Цоллеру, который еще в юности стал нацистской иконой. «Так что, – продолжает он, – раз уж фильм у нас о немецком кино времен Третьего Рейха, я решил рассказать о том, как глава студии Геббельс снял шедевр и дает премьеру».

Сначала именно Шосанна должна была испортить эту вечеринку. «Но я начал писать сценарий давно, еще до “Убить Билла”, – говорит Тарантино. – С тех пор миссию “женской мести” уже выполнила Невеста. Поэтому когда я вернулся к “Ублюдкам”, я понял, что получается слишком похоже. Интереснее стало сделать Шосанну менее киношной героиней и более реалистичной».

Основную работу по уничтожению всего живого режиссер взвалил на Ублюдков. Они терроризируют Европу, сдирая скальпы, кроша черепа бейсбольными битами и вырезая свастики на лбах (редких) выживших. «Они действуют как апачи времен индейского сопротивления, – объясняет Тарантино. – Идея в том, чтобы запугать нацистов. Раньше кавалерийские офицеры предпочитали застрелиться, чтобы не попасть в плен к индейцам Апачи. Этого же хотят Ублюдки – победить нацистов в психологической партизанской войне. И они должны быть евреями».

Некоторые считают, что Тарантино и сам загнан в угол после грандиозного провала двухсерийного «Грайндхауса» (хотя интересно, что тарантиновская часть «Доказательство смерти» сама по себе была хитом во Франции и Германии). В этом году ему исполнилось 46, и, возможно, фанаты уже не так безоговорочно ему преданы. Но если он в себе и сомневается, по нему не скажешь.

«Похоже, что я сомневаюсь? – он улыбается. – Вот вы раньше еще спросили про стресс и беспокоят ли меня завышенные ожидания публики. Знаете, если бы не было никаких ожиданий, вот тогда бы я начал беспокоиться. Я приветствую высокие стандарты и завышенные ожидания. Так я живу. Я хочу, чтобы люди ждали шедевр. К этому я стремлюсь. Я хочу, чтобы люди от нетерпения сучили ножками. И я хочу им обеспечить ох..нный поход в кино. И надеюсь, “Ублюдки” станут одним из их любимых фильмов».

«У каждого пацана, – разоряется он, войдя в раж, – на полке с DVD, рядом с “Лицом со шрамом” и “Хорошими парнями”, рядом с “Криминальным чтивом” и “Бешеными псами”... – он делает театральную паузу, – будут стоять “Бесславные ублюдки”».